Я старый художник, не владеющий фотошопом и методами ИИ, но был бы рад если Вы помогли создать новый образ Мудрости, которая видит и прошлое и будущее.
В древнегреческих гермах изображения могли быть андрогинами. В таких случаях гермы получали специальные названия — Гермафина (Гермес и Афина).
Вот Гермафина с петухом и совой видит и прошлое и будущее.
(с) Виталий Комар
Еще недавно казалось, что философия необратимо теряет свое место в общественном сознании, вытесняясь наукой и техникой. И вот философия возвращается — благодаря тем самым успехам науки и техники, которые, казалось, оттеснили ее на обочину. Именно наука и техника постепенно вышли на те рубежи, где уже самые фундаментальные категории, «скрепы» мироздания оказались расшатанными и обнаружили возможность своей трансформации. Недаром еще Альберт Эйнштейн отмечал, что «в настоящее время физик вынужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось делать физикам предыдущих поколений». Философия возвращается в центр общественного сознания уже в новой роли: не как рефлексия о незыблемых основах мироздания, а как теория и практика создания множественных миров, виртуальных реальностей, метавселенных, альтернативных разумов, жизней, организмов и т. д. Это уже не кабинетное умозрение, а новое мирополагание. Я это называю ФИЛОСОФИЯ+. Знак плюса здесь указывает на выход философии на новый уровень понимания своих задач и их практического осуществления.
Раньше философ говорил последнее слово о мире, подводил итог. Гегель уподоблял философию сове Минервы (древнеримской богини мудрости), которая вылетает лишь в сумерки, когда уже отшумел исторический день с его свершениями и можно заняться их осмыслением.
Это и представлено в новом образе философии, который я попытался запечатлеть с помощью нейросети DALL–E 3. Перед нами Минерва, на одном ее плече — сова, на другом — петух. Это два образа мудрости, обращенной к осмыслению прошлого и предвосхищению будущего.
Минерва, глядящая в будущее.
P.S. Добавлю, что в эпоху античности и вплоть до XVII века даже естественные науки были в основном аристократическим занятием и мало вторгалась в дела мира, не брали на себя забот по улучшению или облегчению человеческой деятельности. Технонаука (technoscience) стала возникать только в XVIII и особенно в XIX веке. И тогда наука, прежде всего математика, физика и химия, а потом и биология, стала мощнейшим инструментом преобразования мира. Точно так же и философия в XXI веке впервые может оказаться призванной к переустройству мира. До сих пор эта аристократическая наука, как правило, пренебрегала своими практическими приложениями. Философ сидит в кресле, изучает, читает, пишет, — и этим все исчерпывается. Да и какими инструментами могла бы пользоваться философия, если она, в отличие от физики или химии, постигает мир в целом? И вот в начале ХХI века такие инструменты появились: технологии создания виртуальных миров, целых вселенных, сначала, как бывает при возрастном переходе от детства к зрелости, — в виде игр, а затем все серьезнее и практичнее: экономика, бизнес, медицина, искусство… И наконец, техника подбирается к тому, чтобы создавать метаверсы во всей их чувственной достоверности и пространственной протяженности, а значит, философия получает практический инструмент для воздействия на целые миры. Теперь наряду с технонаукой может возникнуть и технософия.
"... Надо обновить идею эллинизма, так как мы пользуемся ложными общими данными... Я наконец понял, что говорил Шопенгауэр об университетской философии. В этой среде неприемлема никакая радикальная истина, в ней не может зародиться никакая революционная мысль. Мы сбросим с себя это иго... Мы образуем тогда новую греческую академию... Мы будем там учителями друг друга... Будем работать и услаждать друг другу жизнь и только таким образом мы сможем создать общество... Разве мы не в силах создать новую форму Академии?.. Надо окутать музыку духом Средиземного моря, а также и наши вкусы, наши желания..." 